Евгения Тарасова и Владимир Морозов выиграли второй этап в сезоне и гарантировали себе участие в финале Гран-при. Перед произвольной программой спортсмены рисковали остаться без Ванкувера — партнерша на тренировочной разминке столкнулась с другим фигуристом и провела несколько часов до выступления в больнице, накладывая швы на подбородок. В беседе с журналистами спортсмены поделились впечатлениями о работе с Максимом Траньковым и рассказали про новую систему судейства.
О травме Тарасовой и прокате в Москве
Евгения Тарасова: сейчас со мной все в порядке, заживет. А то, что это случается уже не в первый раз, — судьба у меня такая. Я не особо о травме думала во время проката. Отвлекает, конечно. Думаешь, что именно на этом заходе я упала, начинаешь аккуратничать.
Владимир Морозов: Теперь будем бороться за мировое лидерство (смеется). Это такое субъективное мнение: статус присваивают за прошедшие соревнования. Он тебе не дает преимущество в новых турнирах. Ты должен каждый старт подтверждать свой статус и доказывать, что ты являешься лидерством.
О работе с Траньковым
Владимир Морозов: нам нравится, как у нас с Максимом проходит тренировочный процесс и сами соревнования. Это то, что мы хотели и искали, у нас получается уже гораздо лучше. Мы идем в правильном направлении — от старта к старту, прибавляем в катании и в оценках. Пока нам все нравится.
Евгения Тарасова: проблем с субординацией не было, мы сами просили Максима стать нашим тренером и знали, как вести себя на тренировке.
Владимир Морозов: он с нами на каждой тренировке, на разминке, занятия у него, конечно, в приоритете. Просто у нас немного смещен тренировочный график в первую половину дня. Вечер у нас свободен. Мы восстанавливаемся, занимаемся процедурами, в зале работаем, вне льда.
Он очень профессионально подходит к работе. Нам это нравится, некоторые моменты новые для нас. Нина Михайловна Мозер (тренер пары до Транькова — прим. ред.) не контролирует его, они просто советуются. Если у Максима возникают вопросы, он ей позвонит или напишет. Никаких проблем нет.
Мы работаем в учебно-тренировочном центре «Новогорск», именно своего катка у нас нет. Живем там на неделе, для тренировок место очень хорошее. Никакой быт не отвлекает, не надо ничего готовить, убираться. Посвящаешь свою жизнь тренировке.
О соперниках и смене программы
Владимир Морозов: Наталью Забияко и Александра Энберта видели по телевизору, вживую нет. Вообще мы не следим за соперниками, все зависит от того, как мы откатаемся.
В прошлом году был очень плотный сезон — старт на старте. Просто физически не было времени на смену программы, потому что процесс это длительный, а олимпийский сезон не для экспериментов. В этом году мы перестроились, так как специалисты из федерации, зрители после контрольных прокатов сказали, что рок для короткой — это слишком. У нас было полтора-два месяца, чтобы накатать программу под новую музыку. Хотя даже шаги мы оставили от старой.
О финале Гран-при и судействе
Владимир Морозов: после этапа Гран-при в Москве нельзя ни в коем случает расслабляться, только поддерживать форму. Где-то подтянуть технические вещи. В короткой программе поработать над дорожкой, пока она была третьего уровня. В произвольной — там, где были ошибки. С прыжком надо будет разобраться, хотелось бы в выбросах делать почетче приземления. Цель есть, задачи ясны.
По поводу четверных элементов скажу так: жаль, что по нынешним правилам не оцениваются именно попытки четверных, пусть с погрешностями. За это сильно наказывают. В правилах прямо прописано: если ловля на подкрутке нечеткая, то снимают порядка двух баллов. И так за тройной ты набираешь больше, чем за четыре оборота. Пока мы жертвуем сложностью ради чистоты проката, современные правила пока требуют этого.
Конечно, есть желание усложнить программу и рисковать, но это не должно идти в ущерб результату. Мы принимаем абсолютно взвешенное решение. Не должно быть такого, что мы удивим всех элементом, но получим минимум оценок.
Свежие комментарии